Истлела жизнь

Истлела жизнь.
Взлетела в небеса
комочком пара над людскою кашей.
Ты выбрал сам. Я тоже выбрал сам.
Один гончар лепил нам эти чаши.
Я не святой, не ангел, не пророк
и не стремлюсь ни в дьяволы, ни в боги.
Да если б в смерти был какой-то прок –
я сам себя распял бы у дороги.
Взгляни, Иисус – это ради них
идешь на крест, и незлобив, и кроток?
Для тех, кто выл "распни его, распни"
на площади десятком сотен глоток?
Я знаю – завтра ученичья рать
рассеется среди простого люда,
пойдет по городам и весям врать,
как продавал Иисуса Иуда –
когда ведется подлая игра,
меняют знаки небыли и были…

Ты мне сказал – "Иуда, нам пора",
и мы с тобою вечность пригубили.
Ты мне сказал – "Тебе я верю, брат".
А я ответил – "Я с тобою, ребе".
И принял камнем в тысячу карат
кусочек хлеба.
Мой злосчастный жребий.